— Вы с Навальным встречались?

Видела только 1 раз в правительстве области на совете директоров лесхозов. Нас собирал преемник губернатора области (Сергей Щерчков, курировавший работу департамента лесного хозяйства Кировской области — прим. ред.). в этом случае уже все поняли, что провалилась эта аренда, долгов накопилось, жена лесхозов были действительно банкроты. Все это выплыло наружу и надобно было вещь делать. Вот нас по этому поводу собирали.

— И что вы в то время решили делать?

Да шиш не решили. Поговорили и разошлись. как обычно.

— Какое чувство на вас произвел Навальный?

Наталья Коретнюк более 15 годов возглавляла Подосиновский лесхоз — 1 из лесхозов области, входивших в число «Кировлеса» — государственного унитарного предприятия, в организации хищения имущества которого обвиняют Алексея Навального. Ее фамилия, наряду с фамилиями всех ее коллег, занимавших должности директоров лесхозов в 2009 году, фигурирует в обвинительном заключении, а причина ими показания оцениваются следователями как доказывающие вину подсудимых. По мнению следствия, хищения совершались при помощи посреднической компании ВЛК (Вятская лесная компания), учредителем и генеральным директором которой был Петр Офицеров. индустрия была создана по совету Навального. вывод над Навальным и Офицеровым начинается в Кирове 17 апреля. Наталья Коретнюк, возможно, будит вызвана в качестве свидетеля.

В интервью PublicPost она рассказала о том, что, по ее мнению, на самом деле погубило «Кировлес» и почему имя Офицерова не могла портить его положение.

— Вы работали в системе «Кировлеса» в 2009 году, когда, как утверждает обвинение, Навальный создал «преступную группу». Его деятельный не без того да пагубно сказалась на предприятии?

В принципе, доля «Кировлеса» была предрешена изначально за выхода нового Лесного кодекса. царство бездарно провело эту реформу — немедленно это все уже осознают. Леса, которые около нас по закону государственные, были этим новым Лесным кодексом отданы в аренду, а действительно в частные руки, и лесохозяйственные работы, которыми раньше занимались лесхозы, стали обязанностью арендаторов. Все наши лесхозы опосля этого оказались невостребованы.

— А что, на ваш взгляд, дозволено было сделать?

Нас между тем собирали, и мы высказывали свои предложения: давайте сделаем питомники областной собственностью и займемся выращиванием посадочного материала, шишкосушилками, семенными плантациями. Мы могли бы преобразовать «Кировлес» в госпредприятие, которое будит стоять на часах леса от пожаров — получить лицензию не было проблемой, тем более что вся техника около нас тут была — да в Архангельской области сделали. Имея лицензию, мы бы заключали договоры с арендаторами. опять мы могли бы упражняться оказанием услуг: например, отвечать в аренду технику, которой около арендаторов не было. Зачем арендатору совершить покупку тот же плуг, кто стоит полмиллиона, либо трактор, Кагда дозволительно следовательно соглашение с «Кировлесом» и зa относительно небольшие монета получить его в аренду? Но на наши совет начальники не пошли. «Кировлес» стал не нужен. Мы оказались бес предмета труда — лес-то около нас забрали. И в то время появилась понятие лесхозам одинаковый в аренду сдать парк — пусть это будит госпредприятие, Но около него будит в аренде лес, и на это лесхоз сможет дальше гнездиться и исполнять свои функции. Но — быстро не знаю, чем они там думали — арендная цена для нас оказалась в 2-3 раза выше, чем для арендаторов. если около арендаторов куб леса на корню стоил относительный рубль, то около лесхозов — три рубля.

Тогда некоторый директора лесхозов, и я в том числе, говорили: мы не потянем такую арендную плату, около нас государственное предприятие, мы же платим все налоги. Плюс мы содержали палец инструмент в области — все лесхозы перечисляли на тема аппарата 8 процентов от суммы реализации плюс пошлина на прибыль. касса были значительные.

В итоге какие-то лесхозы жили и работали — хотя отдельно бес прибыли, Но недавно тянули. А около кого роща был похуже, вдруг стали загибаться. Следующим шажком на пути к развалу «Кировлеса» стала перемена лесхозов из юрлиц в филиалы — около нас убрали расчетные счета, мы больше не могли приказывать денежными средствами. Все деньги были централизованы, и обанкротившиеся лесхозы существовали во многом зa счет успешных. К тому времени, как фирму Офицерова создали, сумма был уже и да понятен: нам («Кировлесу») недолго осталось жить.

— Вы с Навальным встречались?

Видела только 1 раз в правительстве области на совете директоров лесхозов. Нас собирал преемник губернатора области (Сергей Щерчков, курировавший работу департамента лесного хозяйства Кировской области — прим. ред.). о ту пору уже все поняли, что провалилась эта аренда, долгов накопилось, жена лесхозов были действительно банкроты. Все это выплыло наружу и приходится было вещь делать. Вот нас по этому поводу собирали.

— И что вы в то время решили делать?

Да шиш не решили. Поговорили и разошлись. как обычно.

— Какое чувство на вас произвел Навальный?

На меня несказанно хорошее чувство произвел. Умный, интеллектуал. нравиться общаться.

— Он вещь предлагал?

Нет. Он больше вопросы задавал. А да — просто сидел в стороне, слушал, и все. И с тех пор он ни на одном совещании около нас не был, мы его не видели и не знаем. Офицерова видели, Вотинова (советник губернатора Никиты Белых Андрей Вотинов был в мае прошлого возраст [hide]приговорен к трем годам потери свободы зa мошенничество[/hide] в отдельно крупном размере — по версии следствия, он вымогал взятку с директора «Кировлеса» Вячеслава Опалева зa то, что оставит тово в должности) видели не 1 раз, а Навального с тех пор ни разу не видели.

— понятие сотворения ВЛК была высказана на этом совещании?

Нет, это было позже, уже бес Навального. Было общее совещание, на котором нам было сказано: вот такой нынче норма работы — отгружать дубрава сквозь ВЛК. На этом совещании присутствовали представители департамента, администрации области. А мы же подчиненные, мы же филиалы, а не юрлица, нас не спрашивали.

— А если б спросили, как бы вы сам отреагировали на такую инициативу?

Лично я была против. честный скажу, я не поняла смысла этой ВЛК, потому что около нас проблем с реализацией продукции не было. Она около нас прекрасно реализовывалась и бес всякой ВЛК. Может, около других лесхозов были проблемы со сбытом, около нас таких проблем не было. А ту продукцию, со сбытом которой около нас были проблемы, эта имя и да не брала. И они нам еще раз должны остались. Самое смешное, что все функции этой компании исполнял выше- часть сбыта, какой жил зa счет процентов, которые мы отчисляли на доход аппарата. Но общий ВЛК нисколько отдельно не усугубили, Но и исправить нуль не исправили.

— В обвинительном заключении, которое Антон Навальный [hide]выложил в интернет[/hide], показания всех директоров лесхозов, в том числе и ваши, представлены в качестве подтверждения вины подсудимых. Вы думаете, в деле кушать число то есть уголовного преступления?

Я могу говорить свое частное мнение: это, конечно, политическое дело. Я не понимаю, почему это да раздули, она (ВЛК) была настолько мелкая и работала такой низкий период, что мы ее отдельно и не заметили. около нас же тьма тьмущая было всяких таких реформ, компаний и прочее. Какая разница, чрез кого мы грузили дубрава Вот мы на «Волгу» (Нижегородский целлюлозно-бумажный комбинат, ОАО «Волга») грузим, а она напрямую ни во веки веков договоры не заключает, там такие же посредники. Коряжма (Котласский ЦБК) тожественный напрямую не заключает, одинаковый сквозь компании работаем, и барыш будто такой же. Вообще-то таких ВЛК было в свое время в Кирове как грибов. Появится разумный мужик, заключит договор с крупными потребителями, которым выгоднее брать большие объемы — и заключает договора с 10-15 поставщиками, а самовластно живет на комиссию. Мы со многими такими компаниями работали. И чего привязались к этой ВЛК?

— Вы же общаетесь с другими директорами лесхозов. Какое около них мысль по «делу Кировлеса»?

Собирались с директорами — посмеялись и разошлись. Все понимают, что это политический заказ, по крайней мере те, с кем я общалась.

— А насколько весь свободно попасть под уголовное преследование, занимаясь ныне лесом в России?

Я твердо знаю, что дозволено сфальсифицировать все, что угодно. Вот около меня вкушать друг — много достойный человек, начальник Кирово-Чепецкого лесхоза Миша Северюхин. Его посадили весь ни зa что — я причинность знаю это [hide]дело[/hide]. Ему [hide]дали[/hide] семь годов восемь месяцев строгого режима, причем под стражу взяли до суда, добро бы около него четверо детей и 1 из них грудной. о деле писали в «Лесной газете», все лесники области выступили в его защиту — и все оказалось бесполезно.

Проблемы могут устроить любому. Я это знаю и по Мише, и по себе. около меня около самой было столько заказных проверок. В лесном деле любого дозволительно посадить. общий любого. около нас налоги такие, что ни 1 лесозаготовитель и лесопользователь бы не выжил в принципе, если б соблюдал все законы. Причем все нарушают, а прижать дозволительно того, на кого покажут.

— если да просто получить уголовное рукоделие и да сложно выполнить все требования, то зачем человеки идут работать лесом? Это настолько выгодно?

Смотря кому. безотлагательно сформировался комната рантье — это те арендаторы, которые изначально взяли в аренду бор и сдают его в субаренду кому-то еще. На разнице они получают 200-300 процентов прибыли. Они не занимаются ни заготовками, ни лесопилением и нуль не вкладывают, а только получают деньги. Те, который получил парк в самом начале, Кагда только книга вышел, уже обеспечили и детей, и внуков. Остальные просто вынуждены этим заниматься. В наших районах, где рискованное земледелие и сельское обстановка невыгодно, — чем к тому же упражняться Кстати, местное население, преимущественно сельское, оставили бес лесных ресурсов для личных нужд: ныне место лес, примыкающий к населенным пунктам, в аренде, и добыть древесину на неотложные нужды — баньку сколотить либо гроб, либо просто на лучина — для многих проблема.

— Вы уволились три возраст назад. Что послужило причиной?

Последней каплей для меня была бесчинство с Мишей. А общий сословие нашего лесного хозяйства неимоверно удручает. Кагда поездишь по миру, посмотришь, как около них все делается, то очень плохо становится. Где бы мы ни были — в Финляндии, в Канаде — все говорят: «Мы раньше с вас (Советского Союза) брали наука — изучали ваше лесное законодательство, научную базу». А днесь все уничтожено. ворох специалистов высочайшего уровня выкинули на улицу, вот что жалко. если раньше директором лесхоза дозволительно было стоить только с высшим лесохозяйственным образованием и только опосля того, как ты пять годов отработал, то нынче около нас водители лесовоза с образованием водителей лесовозов — арендаторы. Зачем тем временем учить уму-разуму в институтах? И как нам днесь все это восстанавливать?

[hide]источник[/hide]